«Тихая» война: как сражаются и на что надеются защитники Авдеевской промзоны

Владислав Красинский
корреспондент

Авдеевская промзона остается одной из самых горячих точек на карте российско-украинской войны. Боевые действия здесь практически не стихают уже несколько лет в любое время суток. "Пасхальное перемирие" в этой зоне продержалось всего несколько минут. Но перед выборами интенсивность огня резко уменьшилась. Бойцы предполагают, что это затишье перед бурей. Корреспондент побывал на передовых позициях, чтобы узнать, как воюют и чем живут защитники "промки".

На линии огня

Полдень. Передовой блиндаж 93-й бригады «Холодный Яр» в Авдеевской промзоне. Солидного возраста боец с позывным «Ара» рассматривает позиции противника через трубу разведчика. Надолго выглядывать из-за укреплений никто не рискует. На той стороне работают несколько снайперов. В последние дни они почти не давали о себе знать, и бывалых бойцов это тревожит.

«Ара» пришел на войну в 2014 году и его опыт подсказывает, что от затишья ничего хорошего ждать не приходится: «Последнюю неделю стало тихо. До этого стрельба не прекращалась ни днем, ни ночью».

Его молодой, но уже не менее опытный товарищ «Каспер» объясняет, что вражеские снайперы живут неподалеку. На той стороне находится поселок Спартак и станция Ясиноватая, дальше уже Донецк. Снайперы работают по особой методике: делают несколько выстрелов, чтобы противник выглянул из укрытия, и тогда уже ведут огонь на поражение.

– Бойницы они больше всего любят, туда проще всего попасть, поэтому держим их закрытыми, – добавляет «Каспер».

Фото: Боец с позывным «Каспер» (Влад Красинский, )

Если появляется необходимость погасить активность противника мелким калибром, то стреляют здесь по-сомалийски. Специальный рычаг открывает бойницу, и солдат ведет огонь, держа автомат над головой. Боевики постоянно провоцируют перестрелку, расстреливая стены, иногда приходится отвечать. Такой режим перманентного боя считается «тишиной».

Стоит отметить, что интерпретация понятия «тихо» защитниками Авдеевки для гражданского человека несколько непривычна. Когда противник посреди бела дня открывает огонь из стрелкового оружия, а ночью включаются гранатометы – это «тихо». Если по позициям работает артиллерия, тогда уже «не тихо». Военные регулярно слышат, как со стороны ясиноватской развязки прогревается вражеский танк.

Потому укрепления здесь продолжают строить с неиссякающим энтузиазмом. Чем лучше поработал днем, тем больше шансов пережить очередную ночь. Бойцы не упускают возможность и передают благодарность волонтерам за материалы для укреплений. Сепаратисты регулярно проверяют качество работы местных инженеров.

– Вот тут рядом недавно расстреляли позиции. Они разваляют, а мы их все равно отстраиваем. Опять разваляют – опять строим. Как-то так и живем. Постоянно укрепляемся, – объясняет «Ара».

Фото: Боец «Ара» (Влад Красинский, )

По словам «Каспера», дневной огонь боевики ведут для того, чтобы «подкошмарить» противника – не дать украинским бойцам строить позиции и заставить их постоянно быть начеку, изматывая психологически.

– Он вылезет из развалины или окопа, стрельнет пару раз и пойдет дальше. Смысла туда шмалить никакого. Стреляем только по ситуации, по нужде, когда мы конкретно видим и знаем, что есть угроза нашей жизни, – говорит военный.

«Промка» представляет собой комплекс зданий некогда ремонтного предприятия. О былом назначении этой территории сейчас напоминают только остовы сгоревших автомобилей. Большинство цехов практически разрушены плотным огнем противника. Остатки металлических конструкций уныло скрежещут на ветру в ответ на автоматные очереди.

Единственное, что здесь напоминает о мирной жизни и местах, где нет войны – цветущие абрикосы на фоне постапокалиптического пейзажа. Даже среди этих развалин бойцы украинской армии умудрились обустроить хорошо укрепленные позиции. Однако по ту сторону фронта тоже не дремлют.

Фото: Авдеевская промзона разрушена практически до основания (Влад Красинский, )

– По перехватам сепары ругаются, что «укропы» перейдут в наступление после выборов. У них полная боевая готовность, – рассказывает один из бойцов.

Пользуясь «пасхальным перемирием», боевики копают траншеи в направлении промзоны, сокращая и так небольшое расстояние между позициями. Но во время ночных перестрелок вступать в ближний бой они не рискуют. На открытой местности спрятаться от огня станкового пулемета ДШК практически невозможно. Армейцы нежно называют его «Дашкой».

– Мы пытаемся им не дать окопаться здесь. Потому что они с этих позиций будут бить ближе по нам. Роют вперед. Мы стараемся держать их на расстоянии. Лучше так, чем потом будет поздно, – подытоживает «Ара».

– Они там роют что-то постоянно, скоро, падлы, до нас дороют. А у нас перемирие, стрелять нельзя, сиди с лопатками и жди, – сокрушается «Каспер».

Ни шагу назад

Украинская армия взяла Авдеевскую промзону под контроль в феврале 2016 года. До этого момента боевики постоянно обстреливали сам город. Количество жертв среди гражданского населения росло день ото дня. С тех пор подразделения, которые закрепились в «промке», не дают вражеской артиллерии подходить близко. В то же время с этой позиции хорошо простреливается трасса Донецк-Горловка. Доставлять оружие и боеприпасы сепаратистам стало куда сложнее.

Каждую ночь здесь стабильно ведутся обстрелы. Передовые позиции украинской армии и боевиков так называемой ДНР находятся в прямой видимости. Их разделяет буквально сотня метров «ничьей земли». Противника не только хорошо видно, но и слышно. По данным разведки, по ту сторону стоит батальон «Восток», но штурмовать промзону периодически пытается российский спецназ.

Выход элитного подразделения на позиции не сложно отличить от манеры ведения боя обычными террористами. Но ни одна их атака успехом не увенчалась. Несмотря на серьезные потери за прошедших три года, армейцы продолжают удерживать горстку разваленных зданий. Объясняют, что пока они здесь – их семьи и другие мирные жители в безопасности.

– Ситуация не поменялась, в принципе. Ждем. Объявили «пасхальное перемирие», но бои продолжились, как и раньше. В последние недели у нас война РПГ (ручных противотанковых  гранатометов, –  ред.). Каждое утро и вечер исподтишка кто-то вылезет, лупанет и назад прячется. Снаряды не простые, скорее всего какие-то «хоттабки», накрутки и переделки, – уточняет «Каспер».

Фото: Влад Красинский,

В ночь выборов на «промке» тоже было не особо спокойно. От тревожных мыслей после оглашения предварительных результатов голосования бойцов отвлек вражеский пулеметчик. Если будущее украинской армии и войны на Донбассе после смены власти им кажется туманным, то с противником все предельно ясно.

– Если та сторона прекратит огонь, то и мы не будем вести огонь. Но если они продолжают, то мы же не будет сидеть и молчать, – говорит боец с седыми усами с позывным «Карсон».

Он не оставляет надежду на окончание войны. Ожидает быстрых шагов от новой власти: окончательных политических договоренностей или команды идти в наступление. Солдат признается, что второй вариант лично ему больше по душе. На войне он уже третий год, на «промке» с декабря.

– Чтобы мы пошли, отвоевали этот Донецк, Луганск и вернули Крым. Ну а что делать? Сколько можно? Уже пять лет нет этому конца. Такой вариант меня устроит. Дома жена и дети ждут, – объясняет мужчина.

Фото: Боец «Карсон» (Влад Красинский, )

В бункере то и дело кто-то заводит разговор о политике. Бойцы между собой делятся ощущениями – «как в конце лета 2014 года» – неизвестность и тяжелые предчувствия.

– Карусели политические меня мало волнуют, проблема в том, что у нас «товарищ» за поребриком сидит и руки потирает. Он ждет, чтобы мы тут сами себя перегрызли, – говорит один из них.

– Любой Майдан сейчас на руку Кремлю. Они скажут, что вот есть фашисты, а есть украинцы, которые демократически проголосовали. Путин скажет: «Я ввожу войска». И пробьет себе коридор на Крым. Под предлогом защиты русскоязычных, хотя у нас языковых проблем вообще нет, – добавляет другой.

Один из бойцов то ли в шутку, то ли всерьез, сказал, что решил развестись с женой после того, как узнал, что она отдала свой голос за Зеленского. Очевидно, вечером его ждет долгий разговор с капелланом. Иеромонах Феофан здесь и боец, и повар, и психотерапевт. Говорит, что зачастую его миссия – просто выслушать. В основном солдаты приходят к нему с семейными проблемами.

Феофан служил в Ираке в составе миротворческого контингента. Теперь передает свои навыки и умения другим капелланам, независимо от вероисповедания. По его словам, межконфессиональных споров на войне нет. Основная задача – защитить своих близких от агрессора, оставшись при этом живым.

Фото: Капеллан Феофан (Влад Красинский, )

– Когда обстрел начинается, то всё молятся. Кто бы ты ни был: католик, православный или мусульманин. Даже если неверующий, все равно молится, – говорит священник и объясняет, почему воюют те, кто чтит библейские заповеди. – Мы защищаем свою страну, мы не захватчики. Пока мы здесь, наши семьи живут, Украина развивается.

Капеллан не уверен, что его подопечные смогут легко применить формулу всепрощения к своим врагам:

– По-христиански нужно прощать. Но общаясь с ребятами, я понимаю, что они не готовы. Если убили их побратима, родственника, и не одного, то нужно много времени, чтобы с этими смириться.

Бойцы также не готовы смириться с потерей украинских территорий. Все они хотят окончания войны, но при условии возвращения контроля на государственными границами. Армейцы ждут от новой власти хотя бы каких-то шагов, чтобы понять, куда страна будет двигаться дальше, что будет с ними, отдавшими войне годы своей жизни.

– Конечно, изменений ждём. Поменяли президента, но что от него теперь ждать? С тем хоть было понятно что. Этот говорит: мир любой ценой. Не понимаю тогда, зачем мы пять лет назад сюда пришли, зачем пацаны все погибли, сколько семей осиротело, – говорит «Каспер».

На вопрос, что должен сделать новоизбранный президент, чтобы военные решили покинуть позиции, боец отвечает кратко, но очень емко:

– Что значит уйти? Идти мы можем только вперед, и забирать всё свое обратно. После этого уже можно возвращаться домой. Нам чужого не надо.